Прошло 10 лет после жуткой трагедии, произошедшей в Беслане 1-3-го сентября 2004г. 10 лет с даты вооружённого захвата школы №1, оказавшейся в тот чёрный день смертоносной ловушкой для 1116 человек, собравшихся там в предвкушении праздника, а обнаруживших себя в наихудшем из кошмаров...
334 из них, в том числе 186 детей, были убиты в результате штурма российскими военными спецподразделениями здания школы. Все эти годы и сами выжившие заложники, и близкие погибших в этой кровавой бойне, провели в неравной борьбе с российской властью, которая отказывается признавать свою вину.
Они прошли через 130 судебных процессов, некоторые из которых растягивались на месяцы, стремясь добиться объективного расследования и наказания истинных виновников. И сегодня, 14 октября 2014 г., девять представительниц комитета «Голос Беслана» во главе с его председателем Эллой Кесаевой - здесь, в Страсбургском суде по правам человека. В этой высшей инстанции правосудия, где, как очень хочется верить, будет, наконец, вынесен справедливый вердикт.
Российскую сторону представлял уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, заместитель министра юстиции РФ Матюшкин Георгий Олегович, который с места в карьер сделал изящный дебют, обвинив пострадавшую сторону в алчности и меркантилизме(!), и принялся разъяснять, что теракты нынче во всём мире дело обычное, жертвы неизбежны, так что потерянного не воротишь и ни к чему былое ворошить.
Сцена напоминала театр абсурда: убийцу оправдывают на том основании, что в мире много других убийц! Думаю, что лишь страх шокировать излишне чувствительную на русский вкус европейскую публику удержал его от того, чтобы поставить в пример истицам родителей 43 ТЫСЯЧ убитых той же российской армией чеченских детей, которые не поднимают же шумихи из-за таких пустяков!
Матери Беслана, для которых 10 лет назад рухнул мир, вынуждены были молча выслушивать беспрецедентные по своей низости и подлости обвинения в свой адрес. «Никаких эмоций во время слушания. И никаких возражений», - предупредил их перед процессом адвокат.
Представитель России Матюшкин, сбивчиво и путано, продолжал попытки обосновать позицию российской стороны. Спасательный круг, в виде наводящих вопросов, то и дело подбрасывал компатриоту господин Дубов, присутствовавший в качестве одного из 10 судей. Но и этого оказалось недостаточно для того, чтобы спасти ситуацию. Высосанные из пальца абсурдные аргументы быстро истощились, и отведённое ему время (45 минут) российскому представителю удалось использовать лишь наполовину...
«Интересно, в какую сумму он оценил бы жизнь собственного сына», - заметила я вслух. И, взглянув на Земфиру Цирихову, продолжила про себя: «И какие сокровища мира заставили бы эту женщину заставить забыть последний взгляд пронзённого пулей сына, которого она только что держала на руках целым и невредимым, и его последние слова: «Мама, я ведь не умру, правда?»»
«На одной чаше весов - твой ребёнок, на другой – весь мир», - произнесла одна из женщин. «Да если бы в этой школе оказалась бы собака Путина, он, наверняка, не допустил бы этого штурма», - добавила другая.
Их лица объединяет некая странная, исполненная тихой и доброй мягкой мудрости, отрешённость от всего земного.
Одна из них произносит, когда мы проходим мимо украшенных роскошными товарами витрин магазинов: «Вы знаете, меня всё это совсем не интересует». Но рядом с ними, сёстрами, сроднёнными горем, страшнее которого человеку пережить не дано, охватывает, как ни странно, не ужас и неловкость за бессилие облегчить боль – ведь такую боль не в силах стереть даже время, - а теплота и покой.
У Эммы Тагаевой в этой бойне были убиты муж и двое сыновей. Она взяла на воспитание новорожденного мальчика, которому уже исполнилось 2 года. У бывшей заложницы Светланы Маргиевой погибла единственная дочь. Вскоре после этого она усыновила двухлетнего мальчика. Сейчас ему уже 11. Жанна Цирихова пришла на открытие школы с двумя детьми, а вышла из неё с одним... Погибла дочь.
Лишились в тот день своих сыновей Ирина Догузова и Эмилия Бзарова. Фатима Келесхаева потеряла дочь. Ирина Дзагоева была в школе вместе с сестрой, которой лишилась в этом аду.
Я не сумела подобрать слов утешения для этих женщин, для большинства из которых надежда на торжество правосудия стала единственным мотивом для того, чтобы продолжать жить.
Единственное, что я смогла сказать с уверенностью, это то, что в Страсбургском суде, в отличие от российских, роли правых и виноватых, преступников и жертв, не распределяются заранее. Здесь уже давно хорошо знакомы с демагогией и риторикой à la russe а также с тактикой и непостижимой для разума homo sapiens логикой российского правосудия.
Сацита Асуева
Отдел писем
Сhechenews.com
18.10.14.