Исторический очерк из восстания Чечни 1877-1878 гг. против гнета царского режима.
Из арабских записок беноевского муллы Раасу Гайтукаева, бывшего кадия. С чеченского на русский язык перевел С.Хамидов.
Исторический материал, приведенный ниже хранится в собрании Центрального государственного архива Республики Дагестан (Ф. 133. оп. 2. д. 1. 12 л. Машинописный текст.) под названием: «Из истории освобождения религии.
Национальное движение на Северном Кавказе и в Дагестане». Представлен он как «копия перевода арабских записок Беноевского муллы Раасу Гайтукаева об имама Алибеке-Хаджи, руководителе восстания горцев 1877-1878 гг.» В предисловии к данному историческому очерку говорится:
«Материалы об Алибеке-Хаджи (касающихся восстания в Чечне в 1877 г.) автором Расу Гайтукаевым, человеком близким к Алибеку-Хаджи даются в характере летописи и сообщают ряд ценных фактов восстания, ускользнувших от русских историков этого события.
Материалы эти по сравнению с русскими источниками имеют следующие дефекты: 1) в них почти отсутствует хронология, в редких случаях встречается дата; 2) при описании того или иного эпизода замечается стремление и способность передавать описываемый эпизод сжато, без особенных подробностей.
Наряду с этим в этих горских материалах чувствуется ясность, сила и правдивость передачи и изложение и получается живая фотография того, что именно было.
Рукопись Расу Гайтукаева является незаменимо ценным, интересным историческим материалом – находкой в полном смысле слова, который, будучи школьным товарищем, а впоследствии другом и кадием Алибека-Хаджи везде и всюду сопровождал его, до Грозненской тюрьмы включительно. Материал представляет из себя совершенно новый, незнакомый доселе русской исторической литературе материал, и он должен быть использован Горским научно-исследовательским институтом, т.е. институту необходимом их приобрести и отпечатать в ближайшем номере «Записки института».
Институту нашему по этому пути придется пойти дальше; невозможно будет ограничиться приобретением лишь возвращаемых при сем трудов Расу Гайтукаева. Труды горских летописцев, как самый сырой и в то же время самый ценный бытовой материал, необходимо извлечь из тех горских сундуков, в которых они хранятся до сего времени.
Их сравнительно немного и бояться того, что на них придется затратить страшно большие суммы денег, не приходится. Работу по собирании и концентрации этого сырого, незаменимо ценного горского, бытового и исторического материала необходимо признать неотложной и ударной для Горского научно-исследовательского института.
Институт должен теперь же, особенно летом во время экспедиции, приступить к собиранию этого материала по всем национальным областям, и таким путем объявить себя тем естественным и наиболее правомочным собирателем всех историко-бытовых горских материалов каким он должен быть на самом деле. Научный сотрудник Горского научно-исследовательского института Иналук Кануков».
Дата вышеприведенной справки отсутствует. По нашему предположению она относится к 30-м годам ХХ столетия. Что касается самого материала, то эта копия не единственная. Еще в 1995 году известный чеченский историк Далхан Хожаев представил в редакцию журнала «Наш Дагестан» (редактор Муртаза-Али Дугричилов) другую копию (перевод с арабского на чеченский язык А.Нажаева, перевод с чеченского на русский язык Д.Хожаева), которая и была опубликована («Наш Дагестан» № 174-175. 1995).
Публикуя материал из собрания дагестанского архива, который несколько отличается от уже опубликованного в журнале «Наш Дагестан», мы решили использовать комментарии и примечания к нему Далхана Хожаева, дополнив их своими. Обе копии, взаимно дополняя друг друга, ярко представляют одну из самых трагических страниц истории Кавказа.
Вступление
Я сын Готуко по имени Раасу, происхожу из селения Беной. В книге сей излагаю события с момента объявления Алибека-Хаджи себя имамом и до момента казни его через повешение. Многим чеченцам известно, что я Раасу, будучи мальчиком, учился вместе с Алибеком-Хаджи, что, когда он объявил себя имамом, я сделался его кадием, и что я принимал участие в боях во имя газавата. Следовательно, все, что я изложу в сей книге, не будет иметь ничего общего с вымыслом.
Как Алибек-Хаджи из сел. Симсары, Зандакского [общества] тайно объявил себя имамом.
В 1876 году (1294 арабского летоисчисления, в месяц Раби-ал-Аввал первого дня, в ночь под понедельник) Алибек-Хаджи собрал своих единомышленников в местечке «Савраган», и решил устроить с ними тайное совещание.
Алибек-Хаджи внес на совещании вопрос о том, что царь Александр после взятия в плен имама Шамиля, начал скоро оказывать давление на мусульманскую религию, на шариат и вообще на чеченцев. Было запрещено: 1) зикристам громко исполнять религиозные обряды своей секты; 2) носить чалмы и халаты, присвоенные хаджиям – бывшим на паломничестве в Мекке на поклонении гробу Магомета; 3) при молениях Аллаху о ниспослании дождя собирать всякие собрания.
Алибек-Хаджи в самой резкой форме обрисовал перед собравшимся тот гнет и тот произвол, которые царская власть сеяла среди чеченцев. Возмущенные таким рабским положением, собравшиеся решили: Алибека-Хаджи сделать имамом и назначить ему в помощь наибов и обязать его ровно через две недели в понедельник начать освободительное движение. Ровно через две недели в 1876 (1294, Раби-ал-Аввал) Алибек-Хаджи, собрав своих мюридов расположился на кургане на краю сел. Гендерген. Узнав об этом, чеченцы из окружных аулов начали стекаться к нему целыми группами. Когда набралось много людей, приверженцев Алибека-Хаджи, вместе с ними выехали в сел. Зандак для ночевки.
Здесь, когда Алибек-Хаджи начал подстрекать к восстанию против царизма, некоторые заявили протест. Из протестующих Алибек-Хаджи приказал троих убить, причем во время убийства этих трех был убит и один из мюридов Алибека-Хаджи.
Из Зандака Алибек-Хаджи поехал в сел. Гендерген, где, заручившись согласием населения примкнуть к его имаму движению – взял с них клятву на верность. Алибек-Хаджи отправился в сел. РагIон-КIаж, а оттуда вместе со своими последователями отправился в сел. Ножай-Юрт. Узнав о том, что Алибек-Хаджи едет в Ножай-Юрт, начальник участка «Парцанк» срочно выехал из этого аула в Хасав-Юрт.
Прибыв в Ножай-Юрт, Алибек-Хаджи первым долгом приказал сжечь все дела начальника участка, а также сжечь ставку его.
На второй день Алибек-Хаджи со своими людьми направился … по аулам, расположенным по речке Аксаю. Здесь он вербовал сторонников своего движения и добрался дальше до аула Центорой. Здесь, вокруг него сплотилось очень много людей, готовых следовать за ними и с этими людьми имам выехал в сел.Гордалой. Узнав о приближении Алибека-Хаджи в Чеберлой, начальник этого участка Чумак бежал в слободу Ведено. Имам приказал сжечь, как ставку пристава Чумака, так и дела его и сам выехал ночевать в сел.Хашта-Мохк. Отсюда он поехал в сел.Куъран-Бен («Гнездо коршуна»).
Через некоторое время Алибек-Хаджи со своим отрядом выехал по направлению к сел.ЖугIурта и расположился на поляне, недалеко от этого селения. С этого привала Алибек-Хаджи разослал по селениям воззвания с извещением о том, что он готовит освободительное движение и с призывом присоединиться к нему.
Благодаря этому призыву в распоряжение Алибека-Хаджи прибыло много чеченцев.
Пока имам со своими бойцами готовился сняться и двинуться дальше, он узнал, что князь Эристов, являющийся начальником Грозненского гарнизона, со своими войсками идет через сел. Майар-Туп и сделал привал у речки Хумик с целью начать военные действия против повстанцев Алибека-Хаджи.
Когда войска Алибека-Хаджи подвигались вперед по направлению стоянки князя Эристова, то войска последнего открыто подняли пушечную пальбу против повстанцев, однако не причинившую им вреда. Конная часть Алибека-Хаджи, а за ним и пехота ринулась в атаку, и здесь произошло крупное сражение, в результате которого были большие потери с обеих сторон. 
Неожиданные и частые налеты Алибека-Хаджи принудили русских сняться с места ионии, переправившись через речку Хулак, двинулись к западу и, присоединившись с главными силами, остались там на ночь. Небывало сильный дождь временно приостановил наступление противников. Князь Эристов жил в это время на мельнице. Алибек-Хаджи со своими людьми переехал в сел. ЖугIурта, в котором пробыл двое суток. Дождь, не переставая, лил в продолжение двух суток.
Через двое суток, когда дождь перестал, Алибек-Хаджи выехал в Хасав-Юрт, где пробыл сутки. Из Хасав-Юрта он переехал в сел. Бачи-Юрт. Посещение разных аулов Алибек-Хаджи связывал с целью склонить население на свою сторону. Эта задача ему удавалась, ибо народ чувствовал гнет русских. Таким образом, Алибек-Хаджи объехал в описываемый выше период аулы: Илисхан-Юрт, Майр-Туп, Курчалой, Гельдаген и Цапан-Юрт, при чем желающих примкнуть к его движению он принуждал, скрепить свое согласие, каким-нибудь строгим обетом.
После объезда этих аулов Алибек-Хаджи со своими людьми расположился на ночлег недалеко от сел. Сержень-Юрт.
Утром с рассвета солнца Алибек-Хаджи поднял всех. Объявив строгую дисциплину и свою роль в этом движении, он двинулся со всеми людьми в сел. Шали, с целью склонить население и этого аула на свою сторону. Когда Алибек-Хаджи со своим отрядом прибыл в Шали, то он сразу почувствовал к себе враждебное отношение жителей этого селения, узнал, что шалинцы решили, при помощи конных казачьих частей изгнать из аула Алибека-Хаджи и его людей.
Произошло сражение. Алибек-Хаджи рассчитав, что с его малочисленным отрядом ему не удастся победить шалинцев, отступил из этого аула.
Узнав об отступлении из Шали Алибека-Хаджи, население ближайшего с сел. Шали аула Автуры начало преследовать отступающих, отбирая у них оружие и лошадей. Убедившись в том, что при имеющихся в его распоряжении маленьком отряде, ему не удастся наказать наступающих, Алибек-Хаджи двинулся в горный аул Гуни.
Расположив свой маленький отряд на краю этого аула, Алибек-Хаджи сам пробыл в ауле двое суток. За это время он узнал, что плоскостные чеченцы не расположены к нему и что они при случае, не задумаются его предать.
Обсудив такое к себе отношение, Алибек-Хади решил, что ему следует на время удалиться в свой аул, Симсары, что он и сделал. Аул Симсары, хотя и являлся маленьким горным аулом, однако, был со всех сторон защищен природными укреплениями, как большим густым лесом и скалами.
Все беглые дагестанцы, кумыки и чеченцы стекались к Алибеку-Хаджи в этот аул и изъявляли ему готовность следовать за ним куда угодно.
В это время генерал «Капказов» с большим отрядом проехал по горной полосе Чечни, призывая народ к верноподданническим чувствам царю русскому, и после продолжительного движения расположился на ночлег в Даттахе. Из Даттаха генерал направился со своим отрядом на Зандакскую территорию и дальше подошел к сел. Симсары, где находился Алибек-Хаджи.
Здесь он начал сильную бомбардировку аула, но, не добившись желательных результатов, вернулся к себе домой.
После этого случая из Ведено выступил с многочисленным войском князь Авалов, который расположился недалеко от сел. Симсары, в районе недалеко от сел. Зандак на участке частновладельца Ата.
Князь Авалов из окрестных аулов задержал много чеченцев и объявил их заложниками. Затем он отрезал путь в сел. Билта, Зандак, Беной и другие аулы.
Выселив многих из этих аулов, он назначил над ними в качестве администратора полковника Пазилева. Шейх Махмад из Чирки также был призван к воздействию на народ. Таким образом, оцепив все аулы, так что нельзя было никуда ни выехать, ни выйти из косвенно названных аулов.
В конце концов, войско полковника Пазилева, расположилось на горе, спустилось вниз и повело наступление на аул Симсары, в котором находился Алибек-Хаджи. Последний со своими бойцами начал отражать наступление. В конце концов наступление было отражено, причем войска Пазилева разделились на две части, из которых одна часть отступила к участку Ати, а другая часть к соленому хребту. В результате этого сражения русские потеряли восемь человек убитыми, причем раненых оказалось много. После этого случая через трое суток войско Авалова начало задерживать разных лиц из окрестных аулов. С задержанными лицами князь Авалов со своим войском отступил к себе.
После отступления князя Авалова, Алибек-Хаджи со своими людьми очутился в густом лесу, отрезанный от других пунктов, при чем пищей служило то, что тайком можно было доставить в лес. Открыто выйти из леса Алибек-Хаджи не решался, ибо не доверял жителям окрестных аулов. Те же из населения, которые сочувствовали движению Алибека-Хаджи тайком от представителей русской власти, приходили к Алибеку-Хаджи и высказывали свое сочувствие ему и солидарность в его выступлении против русских угнетателей.
Узнав о том, что Алибек-Хаджи со своими людьми скрывается в лесу, русская власть поставила охрану вокруг леса и сторожила все дороги к лесу, дабы лишить всякой возможности доставлять Алибеку-Хаджи и его людям провизию и пробираться к нему для изъявления сочувствия.
В этом лесу Алибек-Хаджи с отцом и матерью, братьями и сестрами и другими родственниками и войском пробыл в продолжении трех месяцев, переживая голод и холод.
Через три месяца, выбравшись с немногочисленным отрядом, Алибек-Хаджи расположился на горе под названием «Кужулк», сплошь покрытой густым лесом.
Князь Авалов, узнав о местопребывании Алибека-Хаджи при многочисленном отряде, состоящем из солдат и чеченцев двинулся к горе «Кужулк», и оцепил ее с одной стороны, а с другой стороны гору оцепил полковник Батьянов, имевший под своим предводительством много солдат.
Несмотря на то, что он был окружен, Алибек-Хаджи возложив свою судьбу и судьбу своих людей на Аллаха, продолжал спокойно оставаться на горе. Через некоторое время князь Авалов и полковник Батьянов начали наступление на Алибека-Хаджи, причем наступление сопровождалось беспрерывной пальбой из пушек и ружейными залпами. Алибек-Хаджи повел контратаку.
В результате этого боя отряд Алибека-Хаджи оказался победителем, причем со стороны осажденных было убито всего лишь два человека, а нападавшие понесли большие потери, отступили, а Алибек-Хаджи по-прежнему остался на горе. При отступлении полковнику Батьянову удалось взять в плен наиба Алибека-Хаджи Газурко.
Через некоторое время Алибек-Хаджи снялся с горы «Кужулк» и перебрался в аул Махкеты, причем проезжая мимо селения Хашт-Махка, он приказал сжечь дом и все постройки при нем, принадлежавшие начальнику участка Чумаку.
Князь Авалов узнал, что Алибек-Хаджи перебрался в аул Махкеты, он собрал с собою большие силы и двинулся на этот аул.
Когда князь прибыл в этот аул, то узнал, что Алибек-Хаджи выехал оттуда. Обозленный этим обстоятельством князь Авалов забрал из этого аула много людей и со связанными назад руками взял с собой при обратном отъезде.
Когда Алибеку-Хаджи доложили, что князь Авалов с целью вступить с ним в бой, приезжал в сел. Махкеты, то он, Алибек-Хаджи, собрав с собой своих людей и мюридов срочно выехал по направлению к сел. Махкеты и заняв дорогу из Махкеты, стал ожидать отступления князя Авалова.
Когда Авалов со своим отрядом и пленными выехал из сел. Махкеты, то он наткнулся на отряд Алибека-Хаджи.
Произошло сражение. Отряд Авалова начал вымещать злобу на пленных и расстреливать их. Многие были убиты, а многие отделались ранами. В общем, отряд Авалова потерпел большое поражение и окончательно был разбит отрядом Алибека-Хаджи. Все оставшиеся в живых пленные были отбиты. Расправившись с князем Аваловым Алибек-Хаджи вернулся со своим отрядом в сел. Махкеты.
Разбитый отрядом Алибека-Хаджи и страшно обессиленный князь Авалов не сделал больше попытки вступить в бой с Алибеком-Хаджи и вернулся в крепость Ведено.
Население аула Махкеты, опасаясь дальнейшей жизни в ауле и не видя никакого укрепления, которое могло бы воспрепятствовать наступлению неприятеля, покинуло свой аул и перебралось в ближайший лес, в котором оно считало себя в большей безопасности.
Алибек-Хаджи же из селения Махкеты, со своими людьми выехал в Шатой и Чеберлой, чтобы там завербовать сторонников своего движения и попутно назначить в этих районах наибов, дабы при необходимости иметь готовых людей и руководителей в лице наибов. Когда через непродолжительное время Алибек-Хаджи с многочисленным отрядом выехал из районов Шатоя и Чеберлоя в Центорой, то в пути он встретился с посланным из Константинополя сыном имама Шамиля Гази-Мухаммадом Абасом.
Последний передал Алибеку-Хаджи кое-что по поручению сына Шамиля Гази-Мухаммада.
Пробыв в Центорое двое суток Алибек-Хаджи выехал в селение Беной, предварительно сконцентрировав на горе под названием «Песочная вершина» недалеко от Ведено, довольно большое количество бойцов, над которым назначил наиба.
В Беное Алибек-Хаджи пробыл одни сутки и выехал в сел. Саясан. Из Саясана он отправился в сел. Гендерген. Здесь он приказал сжечь дом одного чеченца, который высказался отрицательно о движении Алибека-Хаджи. Из Гендергена Алибек-Хаджи отправился в сел. Ножай-Юрт. Здесь он приказал сжечь дома тех ножай-юртовцев, которые явно сторонились его. Из Ножай-юрта Алибек-Хаджи перебрался в сел. Зандак.
Во время нахождения Алибека-Хаджи в сел. Зандак, на гору «Песочная вершина», на которой расположилось войско Алибека-Хаджи двинулось большое русское войско и с ним дагестанцы и открыло сражение.
Целью русских было завладение «Песочной вершиной». Войско Алибека-Хаджи учитывая, что «Песочная вершина» является выгодной позицией в стратегическом отношении, решило упорно защищать эту позицию. Небо заволокло пороховым дымом. Сражение было большое. Наиб «Песочной вершины» и его бойцы защищали «Песочную вершину» отчаянно и самоотверженно.
В этом сражении наиб Ахмед сын Гойты был убит. Русские, оставив на месте боя многих убитых и раненых, отступили к своей позиции. Узнав об этом сражении, Алибек-Хаджи со своими людьми выехал из Зандака на «Песочную вершину».
После приезда Алибека-Хаджи большое русское войско и с ним дагестанцы, под предводительством полковника Дунгу-Магомы направился к Эрсеною и расположились на высокой горе около этого селения. Заняв позицию от Эрсеноя до горы включительно около сел. Центорой, русские открыли бой. Приверженцы Алибека-Хаджи учитывая численное превосходство русских, не могли воспрепятствовать русским, расположиться на кургане «Кхеттачу-Корта» около сел. Центорой.
Русские разбив палатки на время расположились на этом кургане. Через непродолжительное время русские с двумя пушками двинулись к кургану «Кхера-ТIа», находящемуся недалеко от сел. Белгатой, на котором находилось войско Алибека-Хаджи и решили вступить с ним в бой. Произошло сражение, в результате которого противники не понесли особенно больших потерь. Так или иначе, Алибек-Хаджи, учтя превосходство сил противника решил освободить «Песочную вершину» и выехал в свой аул Симсары перед закатом солнца.
Население аулов Белгатой и Дарго решило воспрепятствовать Алибеку-Хаджи пройти через их территорию и с этой целью жители этих селений начали отстреливать его отряд.
Убедившись в том, что ему не удастся пройти по земле Белгатоя и Дарго, Алибек-Хаджи решил переменить маршрут. Алибек-Хаджи, обсудив свое безвыходное положение и придя к заключению, что самым безопасным путем для него является речка Гумс, протекающая между аулом Эрсеной и курганом «Кхеттачу-Корта», двинулся к этой речке и по берегу этой речки прибыл в сел. Гезанчу, в котором и расположился на ночь. Из Гезанчу на другое утро Алибек-Хаджи выехал в Нижний Курчалой. Здесь по его распоряжению были сожжены дома тех жителей, которые не сочувствовали его движению.
Далее он поехал в Малые Гордалы. Переночевав в этом ауле, на другой день он выехал в Аллерой. Постепенно сторонники движения Алибека-Хаджи начали от него отставать и, в конце концов, он остался с маленькой горсточкой приверженцев, с которыми он и расположился на кургане под названием «Сожженный город» («ГIала-яьгначу»), недалеко от аула Энгеной. Через некоторое время со своими приверженцами Алибек-Хаджи покинул курган и выехал в Симсарский лес, в котором и укрылся.
Русское войско, расположившееся после ухода Алибека-Хаджи на кургане «Кхеттачу-Корта, выступило оттуда и направилось в сел. Беной. Население этого аула было выселено русскими и распределено по другим селениям. Из Беноя русские направились в сел. Зандак. С зандаковцами русские поступили также…. После этого русские ушли домой.
Вскоре после этого генерал Капказов с большим войском перед закатом солнца прибыл в Беной, жители которого перед этим были выселены в другие аулы и расположился лагерем около этого селения. По распоряжению генерала, войска разбились на части, начали мародерствовать на Беноевских хуторах, причем было предписано забирать пленных, а пытающихся скрываться – расстреливать.
Согласно этому распоряжению солдаты из части генерала Капказова дали полную волю своей жестокости. Они начали травить посевы, ломать кукурузу, отбирать у населения скот и лошадей, резать скот зря и без пользы.
В то же время, когда генерал Капказов находился с войском на краю селения Беноя, из Хасав-Юрта выступило большое русское войско и расположилось на большом кургане около сел. Даттаха. Целью этого выступления было задержание Алибека-Хаджи.
Вскоре генерал Кавказа со своим войском выехал к Симсарскому лесу и окружил лес, так, что у Алибека-Хаджи не было никакого выхода. В этот момент когда Алибек-Хаджи совершал намаз перед закатом солнца, дом его неожиданно был оцеплен русскими.
Совершенно спокойно окончив намаз, Алибек-Хаджи с обнаженной шашкой выскочил из комнаты. От неожиданного появления Алибека-Хаджи с обнаженной шашкой, оцепившие его дом, настолько опешили, что дали возможность Алибеку-Хаджи скрыться. Узнав, что Алибеку-Хаджи удалось скрыться, русское войско направилось к нему в дом, в котором он мог скрываться по их предположению.
Каждый встречный чеченец забирался в плен, а пытавшийся бежать застреливался на месте. В лесу между русскими и людьми Алибека-Хаджи произошло очень крупное сражение, в результате которого Алибеку-Хаджи с отцом и матерью, сестрами и женами удалось спастись, при чем из людей его пострадало мало. Русское же войско понесло большие потери и отступило, при чем угнало много скота и лошадей симсаровцев. При отступлении русские разгромили и дотла подожгли все постройки селений Зандак и Беной.
Алибек-Хаджи, после того, когда ему удалось скрыться из Симсарского леса, с маленьким отрядом двинулся в дагестанский аул Сугур и в Гази-Кумух с целью с оружием в руках принудить подчиниться ему. Узнав о том, что Алибек-Хаджи направился в Сугур, туда же направился и Ума-Хаджи, сопровождаемый сыновьями и людьми.
Русское войско, к которому присоединились и дагестанцы заняли все дороги и таким образом отрезали Алибеку-Хаджи с Ума-Хаджи пути к отступлению. Население аула Сугур обещало русским схватить Алибека-Хаджи и Ума-Хаджи с их людьми и передать им.
Обещание это было выполнено жителями Сугура. Они задержали Ума-Хаджи с сыновьями и с его людьми и передали в распоряжение русских.
Алибек-Хаджи и его братьям удалось выбраться из аула Сугур. С родителями и родственниками они вышли из этого аула и опять укрылись в Симсарском лесу.
По прошествии некоторого времени пребывания в названном лесу Алибек-Хаджи последнего стали уговаривать его друзья и лица, которым он доверял, что самым лучшим выходом из создавшегося положения для него будет явка к русскому начальству с повинной. Они уверяли, что после явки он будет прощен, и будет находиться на свободе.
С одной стороны, учитывая свое беспомощное и безвыходное положение и с другой стороны, поверив перспективам свободы, предугадываемой друзьями и верными людьми Алибек-Хаджи послушался их и сдался какому-то администратору, находившемуся в Ведено.
Ожидания его не оправдались. Введенский администратор, как только Алибек-Хаджи явился к нему, приказал заковать его в ножные и ручные кандалы под сильным конвоем отправить в грозненскую тюрьму, что и было в точности исполнено.
Через некоторое время, после заключения Алибека-Хаджи в грозненскую тюрьму, туда же были заключены и его двенадцать наибов, а также многие другие, которых начальство заподозрило в лояльности Алибека-Хаджи.
Однако старший над всеми наибами, сын беноевского Салун-Гирея, по имени Солтамурад, не только не явился с повинной, а продолжал находиться в бегах. Он никому кроме своих родственников не доверял. Солтамурад умер от болезни и с большими почестями был погребен на беноевском кладбище.
Через некоторое время Алибек-Хаджи и его сподвижники сессией военного суда в Грозной были приговорены к смертной казни через повешение.
Вот имена повешенных:
1. Алибек-Хаджи из Самсары;
2. Нурхади из Чечель-юрта;
3. Косум из Чечель-юрта;
4. Хусейн-Хаджи из Айты-Макх;
5. Газурко из Турты-отар;
6. Губахан из Тазин-Кале;
7. Курко из Дышне-Ведено;
8. Ларсан-Хаджи из Махкеты;
9. Митта из Чеберлоя;
10. Дада Залмаев из Чеберлоя;
11. Ума-Хаджи из Зумсоя;
12. Дада, его сын из Зумсоя.
Когда суд объявил Ума-Хаджи о том, что он приговорен к смертной казни через повешение, то он ответил: «Все равно я должен когда-нибудь умереть, умру ли я от того, что вы меня повесите, или умру от какой-нибудь болезни, какая в том разница».
Когда же такое сообщение о приговоре к смертной казне было сделано Даде Залмееву, то он ответил: «Я не удивлюсь тому, что вы меня повесите, ибо если бы мы победили, то я повесил московского русского царя».
Губахану суд объявил, что он приговорен к смертной казне, за то, что он взрывал дорожные мосты, построенные государством, и что он причинил ущерб государству в 2.000 рублей, при чем ему было сказано, что смертная казнь ему может быть заменена штрафом в 2.000 рублей.
Губахан ответил: «Если бы я собрал, что имею сам и плюс к этому то, что могли бы дать мои родственники, я, вероятно, мог бы собрать 2.000 рублей, но клянусь Всевышним Аллахом, я не дал бы вам и 10 копеек за помилование».
Радостная весть о том, что он будет повешен, была сообщена судом и Алибеку-Хаджи, который без всяких признаков бравирования и с большим достоинством ответил: «Благодаря моим уверениям о необходимости поднять восстание против царизма меня неотступно сопровождало 60 человек. Своей добровольной явкой я хотел избавить их от подобной ответственности и в дальнейшем приостановить повстанческое движение. Пусть теперь знают все, как Московский царь расправляется с теми, кто является к нему с повинной».
После объявления приговора о смертной казни через повешение, все приговоренные были через две недели повешены в Грозной, и зарыты на месте приведения в исполнение казни в 1877 году.
Все другие заурядные сторонники движения Алибека-Хаджи, задержанные властями, были сосланы в Сибирь на поселение, а некоторые на каторгу и многие взяты под надзор. Для высланных из пределов Северного Кавказа, были назначены губернии: Тобольская, Архангельская, Саратовская и др. Некоторые из них в пути погибли от строгого режима.
Когда был убит царь Александр II и на престол вступил его сын Александр III, то был издан манифест, в силу которого многие из высланных получили свободу.
Я, пишущий все изложенное, Раасу Гайтукаев из сел.Беной в дни юности и молодости учился вместе с Алибеком-Хаджи в одной и той же арабской школе, при чем всегда поддерживал с ним приятельские отношения..
Когда Алибек-Хаджи объявил себя имамом, он пригласил меня в качестве своего кадия и секретаря. Так как до момента ареста Алибека-Хаджи я был с ним неразлучно, то все изложенное выше является бесспорным фактом, нисколько не искаженным мною.
После ареста Алибека-Хаджи и его наибов, был арестован и я и находился вместе с ним на суде. После казни Алибека-Хаджи и его наибов я был сослан вместе с другими в Сибирь. По пути в Сибирь, когда мы доехали до Орловской губернии, я сильно заболел и был помещен в Орловскую больницу, в которой пролежал в продолжении двух месяцев. Из Орловской больницы я был переведен в Москву.
А из Москвы меня перевезли в Нижегородскую губернию. Оттуда на пароходе меня повезли дальше и через 6 суток привезли в Пермскую губернию. В Пермской губернии посадили меня и других на подводу, запряженную очень хорошими людьми и через 9 суток мы доехали до гор. Датмина Тобольской губернии. В этом городе нас разместили по окрестным деревням. Когда меня и товарищей отделили друг от друга, меня посадили под надзор Тюменского окружного волостного правления.
Прожив в Тюменском округе 5 лет, я затосковал по родине и решил бежать из места ссылки. Ночью я бежал из этого места и пробрался в г.Тюмень, а оттуда дальше я пробрался в г.Кишлур. Из этого города я пробрался в Екатеринбург, а оттуда в Петербург. Из Петербурга я кое-как добрался до Пермской губернии, а здесь сел на пароход и приехал в Казань. Из Казани я на пароходе выехал в Астрахань, а из Астрахани на пристань. Оттуда я добрался до Яхсави, а из Яхсави в сел.Бачи-юрт.
Из этого аула я легко добрался до своего родного аула Беноя. Спустя некоторое время после прибытия домой, я отправился вместе с почетными лицами к полковнику Гулабиеву, чтобы через их содействие вымолить у полковника Гулабиева его содействие в прощении мне моего побега. Полковник не только не оказал содействия, но немедленно арестовал меня и, продержав в Веденской тюрьме 5 месяцев, этапом отправил меня снова в Сибирь.
В пути я сильно заболел лихорадкой. Когда меня довезли до Новочеркасска, то меня положили в больницу. Здесь меня не могли излечить и меня отправили в больницу в г. Казлу, в которой я пролежал целый месяц. Из этой больницы через месяц меня перевезли в московскую больницу, в которой я также пролежал месяц.
В московской больнице я почувствовал облегчение и вследствие этого я был назначен к высылке в Сибирь первым этапом. Перед нашей отправкой врач подвергнул меня медицинскому освидетельствованию. Врач констатировал у меня опасное состояние и меня перевели в покойницкую.
Здесь я поправился, и меня отправили на пароходе в Нижний Новгород. Из Нижнего ввиду того, что река Волга покрылась льдом, и пароходы не ходили меня отправили пешком дальше. На 25-е сутки я прибыл в Казань.
Здесь я пробыл в больнице целый месяц, где получил значительное облегчение от одержимой меня болезни.
Из Казани меня отправили в г.Пермь, а из Перми в г.Тюмень. Во время моего нахождения в Тюмени был убит царь Александр II и на престол вступил Александр III.
Через месяц после вступления на престол Александра III был издан приказ всех ссыльных из Дагестана и Терской области вернуть на родину. Таким образом, после этого приказа мне разрешили вернуться на родину, и я прибыл домой.
Если бы я в подробности описал все те издевательства со стороны офицеров и солдат, которым я подвергался во время следования из города в город, из местечка в местечко, то даже враги мои пожалели бы меня.
***
Что все вышеизложенное написанное собственноручно арабистом Гайтукаевым Раасу из Беноя, на арабском языке с юношеских лет знавшим Алибека-Хаджи, мною в точности переведено с арабского на чеченский удостоверяю под личную ответственность. Ахмат Ножаев.
***
От переводчика с чеченского языка на русский. Все вышеизложенное, подлинником которого являются мемуары Гайтукаева Расу, бывшего кадия имама Алибека-Хаджи, несомненно, представляет из себя весьма ценный материал из эпохи восстания Чечни в 1877 году.
Движение Алибека-Хаджи в русской истории не отмечено нигде, если не считать вскользь брошенных заметок по этому поводу. Однако движение Алибека-Хаджи является продолжением борьбы имама Шамиля за свободу. Правда Алибек-Хаджи не учел момента и своих сил, и вследствие этого он и его сподвижники не первых же порах почувствовав свое бессилие – сдались царской власти, которая передала главарей в руки военного суда.
В 1878 году в Грозной руководители повстанческого движения предстали перед суровым и беспощадным царским судом, который приговорил их, в числе 12 человек к смертной казни через повешение и приговор этот был приведен в исполнение за городом на Ярмарочной площади. Причем моменты казни, и предшествовавшие казни носили характер издевательства над приговоренными, вероятно с целью отбить всякую охоту на новое выступление у других. Чтобы не повадно другим было. В Чеченском областном музее имеется увеличенная фотография повешенных снятая с них перед казнью.
ФОТО: 1. Имам Алибек-Хаджи. 2. Пленные чеченцы. В центре сидят Умма Дуев и Алибек-Хаджи. 3. Ворота крепости Грозная.
Источник: gazavat.ru
06.11.14.