Пояснение к предыдущему посту о Х.Вахаеве-бывший 2-секретарь Обкома ВКП (б) репрессирован за отказ участвовать в репрессиях против собственного народа.
«На этих же сборищах ведут разговоры о неизбежности в скором времени войны Советского Союза с Америкой и поражения в этой войне СССР.
УМГБ Семипалатинской области в сентябре 1951 г. заведено агентурное дело «Враги» на группу чеченцев — бывших кулаков и участников бандитских формирований в б[ывшей] ЧИ АССР.
Объекты этого дела во главе с чеченцами Висаевым и Беталгариевым призывают спецпоселенцев к проведению вредительства и саботажа на производстве, высказывают намерения по организации диверсий на железной дороге и террористических актов против партийно-советских работников и коммунистов.»
«Участники группы систематически устраивают сборища, на которых под видом отправления религиозных обрядов проводят вражескую работу. На одном из таких сборищ Давтаев говорил: «Чеченцам нужно всякими путями вести работу во вред Советской власти, где есть возможность — не работать, призывать чеченцев, чтобы они сплотились, а в случае войны подняли восстание и оказали помощь тому государству, которое будет воевать против Советского Союза».
«Проживающий в Кустанайской области ингуш Бузуркиев среди спецпоселенцев сказал: «Если бы чеченцы и ингуши знали о том, что их будут выселять, то никогда бы их с Кавказа не выселили, так как у каждого из нас было оружие, мы могли бы поднять восстание и уничтожить войска, которые находились на Кавказе в период выселения. Но еще не все потеряли, остается один выход — поднять восстание здесь всем спецпоселенцам, невзирая на национальности, и тогда мы добьемся свободы».
«. Так, проживающий в г. Талды-Кургане спецпоселенец Замахшираев, бывший зам. прокурора ЧИ АССР, защищая феодально-родовые пережитки, говорил, что связь с русскими, женитьба на русских, посещение кинотеатров является оскорблением для чеченского народа.»
«Находящийся на спецпоселении в Джамбулской области чеченец Сады- ков, ранее судимый за контрреволюционную деятельность, заявил: «Рано или поздно война будет, и Советской власти придет конец. Как только она начнется, мы все тогда выступим против Советской власти».
Спецпоселенец-чеченец Гаев, проживающий в г. Алма-Ате, среди своего окружения сказал: «Как начнется война, чеченцы и ингуши должны быть готовыми воевать против Советской власти».
Из справки 9-го управления МГБ СССР на спецпоселенцев по контингентам55 1952 г.
Совершенно секретно
Особой важности
Справка о спецпоселенцах, выселенных с Северного Кавказа
«Несмотря на все эти мероприятия, спецпоселенцы с Северного Кавказа выражали недовольство переселением, а наиболее враждебная часть из них в местах поселений начала восстанавливать антисоветские связи для перехода к борьбе с Советской властью. Вместо трудовой деятельности они устраивали массовые беспорядки, драки с местным населением, занимались бандитизмом и хищением колхозного имущества, призывали окружающих отказаться от трудовой деятельности, усиленно проводили антисоветскую агитацию пораженческого характера.
В колхозе «Жана-Эк» Павлодарской области группа чеченцев в 40 чел. в связи с отказом дополнительных продуктов учинила дебош, во время которого пытались задушить председателя колхоза. Хулиганство было пресечено только при вмешательстве местного населения. Подобные факты имели место в ряде районов Акмолинской, Актюбинском Кзыл-Ординской и других областях.
Со стороны спецпоселенцев угрозы в адрес местных жителей были не редким явлением и в основном сводились к мести за свое переселение. В Таласской области Киргизской ССР была вскрыта антисоветская
группа, участники которой распространяли слухи о возвращении на Северный Кавказ и призывали готовиться к отъезду. В результате этого значительная часть спецпоселенцев уклонялась от общественно полезного труда, и многие из них совершали побеги с мест поселений. Такие же явления отмечались и в ряде других мест.
О количестве совершенных побегов, допущенных уголовных проявлениях и проводимой спецпоселенцами с Северного Кавказа антисоветской деятельности свидетельствуют следующие факты. Только за два года, т. е. с момента выселения по октябрь 1945 г., за разные уголовные преступления было привлечено к уголовной ответственности более 4500 спецпоселенцев, в том числе: за побеги с места поселения — 1284, антисоветскую агитацию — 416, бандитизм — 440 и прочие преступления — более 2360 человек.
Антисоветски настроенная часть спецпоселенцев с Северного Кавказа враждебную работу, направленную на подрыв мощи Советского Союза, проводила в период всего времени нахождения на спецпоселении.
Расхождение количества выселенных контингентов с данными учета по состоянию на январь 1952 г. объясняется следующим: а) отказ большинства спецпоселенцев от трудовой деятельности в местах поселений и как
следствие этого отсутствие у них средств к существованию;
б) продовольственные затруднения в период Отечественной войны; в) тяжелые материальные и бытовые условия. Все это приводило к различного рода заболеваниям, эпидемиям и большой смертности, кроме этого точного учета спецпоселенцев с момента их расселения до 1949 г., т. е. до момента переучета, не было. За последнее время в связи с улучшением материально бытовых условий спецпоселенцев увеличивается их прирост. Только за последние полтора года, т. е. с 1 июня 1950 г. по 1 января 1952 г. количество спецпоселенцев увеличилось на [...]" человек. Поступившие от периферийных органов материалы свидетельствуют о
том, что значительная часть спецпоселенцев с Северного Кавказа, особенно чеченцы и ингуши, враждебно настроены к советскому строю, проявляют ненависть к русскому народу, сохраняя в местах поселений свои отсталые обычаи и нравы, а наиболее враждебная часть из них проводит организованную антисоветскую деятельность, распространяя слухи о предстоящей в скором времени войне между Америкой и Советским Союзом и поражении в этой войне СССР, а некоторые высказывают даже террористические намерения.
Серьезная антисоветская националистическая работа среди чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев проводится бывшими руководящими работниками Чечено-Ингушской АССР, которые до сего времени еще имеют
влияние на значительные слои переселенного населения. I Опущена незаполненная таблица о численности выселенных с Северного Кавказа лиц, состоящих на учете спецпоселения по состоянию на 1 января 1952 г.,
и текст о количестве трудоустроенных спецпоселенцев, в котором не проставлены цифровые данные.
На территории Казахской ССР действует националистическая группа, возглавляемая бывшими руководящими работниками Чечено-Ингушетии, арестовывавшимися в 1937-1938 гг. за проводимую подрывную работу: бывшим секретарем Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) по пропаганде Гайрбековым и бывшим председателем Совета Народных Комиссаров ЧИ АССР Моллаевым и другими.
Антисоветскую работу участники этой группы проводят через мулл и родовых авторитетов, последние внушают чечено-ингушскому населению, что освобождение из спецпоселения они могут ожидать только от Турции, которая вместе с Америкой и Англией скоро пойдет войной на СССР.
Наряду с этим они стараются закрепить религиозный фанатизм и родовые традиции в быту чеченцев и ингушей. Часть чеченцев и ингушей, подпав под влияние этой националистической группы, враждебно относятся к лицам других национальностей, и особенно к русским.
Подрывная работа участниками названной группы проводится под непосредственным руководством бывшего первого секретаря Чечено- Ингушского обкома партии Вахаева, отбывшего наказания за контрреволюционную деятельность в лагерях МВД, который в течение ряда лет добивался связи с Англией и Турцией.
По поводу установления этой связи он говорил: «Меня знают в Англии и Турции, они меня разыскивают. Я знаю много вольных людей, через которых добьюсь связи с Англией и Турцией». В письмах к участникам националистической группы Вахаев требует активизировать свою деятельность, используя для этого все имеющиеся возможности.
В этом отношении характерны следующие его письма: «Исход предстоящей войны можно заранее определить. Наши враги будут биты, и на этот раз решительно и бесповоротно. Не только мы, но и наше будущее поколение не должно забывать того, что творили над нами».
В письме к участнику националистического подполья Мехтиеву Вахаев писал: «Неужели ты потерял веру в себя, в свои силы... Мой совет тебе, скорее требование, искать и находить наших старых друзей, списываться с ними. Чеченцев освободить должны мы. Об этом я пишу тебе».
Вахаев не прекращал своей контрреволюционной деятельности и в период нахождения в лагерях, где он также пытался сколотить националистическую группу. О своих взглядах он в узком кругу говорил: «Еще до войны Англия смотрела ласковым оком на Кавказ. При мне там существовала организация, ставившая своей целью отторжение кавказских народностей от СССР. Я решил всю свою жизнь посвятить борьбе против Советской власти и против русских».
Участники этой группы готовятся к аресту. Аналогичная по своей деятельности антисоветская националистическая группа выявлена также в Киргизской ССР, активными участниками кото- рой являются мусульманские духовники-чеченцы: Муталов, Тазакаев и другие. Указанные лица под видом проведения религиозных обрядов собирают у себя на квартире чеченцев, где после читки Корана призывают присутствующих сохранять свои национальные традиции, не общаться с русскими. На этих же сборищах ведут разговоры о неизбежности в скором времени войны Советского Союза с Америкой и поражения в этой войне СССР.
[...]¦
УМГБ Семипалатинской области в сентябре 1951 г. заведено агентурное дело «Враги» на группу чеченцев — бывших кулаков и участников бандитских формирований в б[ывшей] ЧИ АССР. Объекты этого дела во главе с чеченцами Висаевым и Беталгариевым призывают спецпоселенцев к проведению вредительства и саботажа на производстве, высказывают намерения по организации диверсий на железной дороге и террористических актов против партийно-советских работников и коммунистов.
Дело «Враги» готовится к реализации.
В Южно-Казахстанской области арестована группа чеченцев — бывших участников бандитских формирований на Северном Кавказе. Участники этой группы ставили перед собой цель: в случае возникновения войны
приобрести оружие, перейти к повстанческим действиям, парализовать работу колхозов и совхозов, нападать на воинские части Советской Армии и т. д.
Такие же группы были вскрыты и ликвидированы в Павлодарской и Карагандинской областях Казахской ССР. Участники антисоветской группы, действовавшей в Карагандинской области, дезорганизовали работу шахты, избивали передовых шахтеров, угрожали им убийством.
Значительную антисоветскую активность проявляют родовые авторитеты и мусульманское духовенство, которые, пользуясь своим влиянием на отсталые слои чеченского и ингушского населения, распространяют среди них антисоветские измышления, призывают к повстанческим действиям против Советской власти и, как уже сказано, стремятся закрепить религиозный фанатизм и феодально-родовые традиции в быту чеченцев и ингушей.
Антисоветская работа ими проводится главным образом под прикрытием проведения религиозных обрядов.
В Шортандинском районе Акмолинской области выявлена антисоветская религиозная секта. На одном из сборищ руководитель этой секты Газдиев говорил: «Солнце для чеченцев и ингушей взойдет со стороны Турции, где проживают мусульмане. Турцию поддержат англичане и американцы, а мы своими силами должны помочь им из Казахстана». Обращаясь к молодежи, Газдиев призывал их не посещать клубов и кино, не вступать в комсомол и не общаться с русскими.
Такие же секты выявлены в Акмолинской области Казахской ССР, Фрунзенской, Таласской и Ошской областях Киргизской ССР. Далее опущен текст о молодежной националистической группе карачаевцев. Участники этих сект проводят также враждебную работу в колхозах, агитируют за невыход на работу и подрыв дисциплины. МГБ Киргизской ССР по агентурному делу «Пришлые» разрабатывается группа реакционных и мусульманских духовников и их мюридов, объединившихся в секту «Кунта-Хаджи». Участники этой секты систематически проводят нелегальные религиозные сборища, где занимаются антисоветской агитацией и ведут работу по вовлечению в секту молодежи.
Мулла Джабраилов на религиозном сборище говорил: «Скоро Америка, Англия и Турция нападут и уничтожат Советский Союз, после чего спецпоселенцы вернутся на Кавказ и будут жить свободно под властью Турции или Америки, а поэтому не нужно работать в колхозах, так как в них вы ничего не получите». Основные три объекта разработки арестованы. В Шемонаихинском районе Восточно-Казахстанской области установлена религиозная группа, в которую входит более 20 чел. Руководителем группы является чеченец Давтаев, в прошлом судимый за убийство, дезертировавший во время Отечественной войны из Красной Армии.
Участники группы систематически устраивают сборища, на которых под видом отправления религиозных обрядов проводят вражескую работу. На одном из таких сборищ Давтаев говорил: «Чеченцам нужно всякими
путями вести работу во вред Советской власти, где есть возможность — не работать, призывать чеченцев, чтобы они сплотились, а в случае войны подняли восстание и оказали помощь тому государству, которое будет воевать против Советского Союза».
По имеющимся данным, в ряде сел Советского района Северо-Казах-станской области чеченцы и ингуши систематически устраивают религиозные сборища, на которых проводится антисоветская работа. Руководители
этих групп (сборищ) Мержоев, Фугаев, Евлоев, Майсигов и другие распространяют провокационные слухи и призывают к повстанческим действиям на случай войны Америки с Советским Союзом. Аналогичная группа существует в Красногорском районе Джамбулской области. На одном из проводимых сборищ участник этой группы Устурха- нов говорил: «Когда начнется война с Америкой, советское правительство вынуждено будет мобилизовать в армию всех мужчин из числа местных жителей, вот тогда чеченский народ станет господствовать над Казахстаном».
В Восточно-Казахстанской области через религиозные секты среди чеченцев распространялось письмо антисоветского содержания, призывающее спецпоселенцев к борьбе против Советской власти. По имеющимся данным, это письмо исходит от святого шейха Магомеда, проживающего в Турции, и адресовано во Фрунзенскую область Киргизской ССР, откуда переслано в Восточно-Казахстанскую область бывшему мулле
Садоеву Садоев организовал сборище по обсуждению этого письма, где, обращаясь к присутствующим, сказал: «В 1952 г. будет обязательно восстание, которое свергнет Советскую власть. Мы должны использовать силу
мусульманской религии в деле подготовки к восстанию».
Подобное письмо было обнаружено в Красногорском районе Джамбул- ской области. Автор письма призывал спецпоселенцев объединиться и готовиться к организованной борьбе с существующим строем. Имеются случаи, когда бывшие руководящие работники из числа спецпоселенцев с Северного Кавказа не только не оказывают влияния на реакционно настроенную часть мусульманского духовенства, но и сами поддерживают феодально-родовые пережитки.
Так, проживающий в г. Талды-Кургане спецпоселенец Замахшираев, бывший зам. прокурора ЧИ АССР, защищая феодально-родовые пережитки, говорил, что связь с русскими, женитьба на русских, посещение кинотеатров является оскорблением для чеченского народа. В г. Кокчетаве Каз[ахской] ССР на спецпоселении находится бывший нарком просвещения б[ывшей] ЧИ АССР, член ВКП(б) ингуш Газдиев.
В кругу своих близких знакомых он высказывает антисоветские суждения, говорит, что власть «вовсю трубит о мире», а на самом деле готова умертвить миллионы людей, в том числе и нас, спецпоселенцев, для того чтобы обеспечить свое господство.
Наряду с приведенными фактами организованной антисоветской работы, проводимой в местах поселений спецпоселенцами с Северного Кавказа, значительную вражескую деятельность проводят одиночки, которые среди своего окружения распространяют различные провокационные слухи, проповедуют о якобы предстоящей войне Америки с Советским Союзом и поражении в этой войне СССР, призывают к повстанческим действиям на случай войны.
К наиболее характерным антисоветским высказываниям относятся: проживающий в Северо-Казахстанской области чеченец Машкуев в разговоре среди спецпоселенцев говорил: «Как только начнется война, мы себя покажем, и в первую очередь будем вешать и расправляться с коммунистами». Имеются случаи, когда некоторые спецпоселенцы с Северного Кавказа в силу своей враждебности переходят к открытым действиям. Так, «26 октября 1950 г. чеченцы Усмановы совершили террористический акт над председателем колхоза Кызыл-Дехкан (Фрунзенская обл.), членом ВКП(б), Мамбеталиевым. 6 июля 1951 г. в пос. Ачисай Туркестанского района Южно- Казахстанской области группой спецпоселенцев-чеченцев в силу ненависти к русскому народу был зверски убит комсомолец Блинков. Преступники в количестве 10 человек осуждены».
Проживающий в Кустанайской области ингуш Бузуркиев среди спецпоселенцев сказал: «Если бы чеченцы и ингуши знали о том, что их будут выселять, то никогда бы их с Кавказа не выселили, так как у каждого из нас было оружие, мы могли бы поднять восстание и уничтожить войска, которые находились на Кавказе в период выселения. Но еще не все потеряли, остается один выход — поднять восстание здесь всем спецпоселенцам, невзирая на национальности, и тогда мы добьемся свободы». Находящийся на спецпоселении в Джамбулской области чеченец Сады- ков, ранее судимый за контрреволюционную деятельность, заявил: «Рано или поздно война будет, и Советской власти придет конец. Как только она начнется, мы все тогда выступим против Советской власти». Спецпоселенец-чеченец Гаев, проживающий в г. Алма-Ате, среди своего окружения сказал: «Как начнется война, чеченцы и ингуши должны быть готовыми воевать против Советской власти».
Некоторые спецпоселенцы с Северного Кавказа пишут в правительственные органы письма антисоветского содержания. Так, чеченец Шамилев, 1918 г. рождения, по образованию юрист, проживающий в Алма-Атинской
области, пишет: «Если Советский Союз не нуждается в чеченском народе, то выселите нас за границу, ведь не во всем же мире так будут издеваться над нами, как издевается Советский Союз». В другом заявлении он требует разрешения на выезд из Советского Союза в любое иностранное государство: «Я убедился, что советское государство не намерено дать нормальную жизнь для чеченцев и признать их за людей, поэтому, если оно не намерено внутри Советского Союза дать мне вольную жизнь, то прошу разрешить покинуть СССР». Среди спецпоселенцев с Северного Кавказа зарегистрировано большое количество уголовных преступлений и бандпроявлений. Этому способствует то, что переселение чеченцев и ингушей с Северного Кавказа в 1944 г. проводилось целыми селами и районами, что совпадало с их «тейповыми» и «родовыми» укладами, поэтому в местах поселений их «тейповая» и «родовая» связь не только сохранилась, но под влиянием выселения еще более укрепилась.
Только за 1951 г. по Киргизской ССР за разные преступления привлечено к уголовной ответственности 496 человек, а всего в настоящее время по Киргизской ССР в местах лишения свободы отбывает наказания за
разные уголовные и контрреволюционные преступления 1577 человек. Из них: 1023 чеченцев и ингушей. Из наиболее характерных уголовных преступлений и бандпроявлений являются: в марте месяце 1951 г. в г. Фрунзе Киргизской ССР была вскрыта и арестована вооруженная бандграбительская группа спецпоселенцев- ингушей. Бандиты ограбили ряд магазинов с применением оружия, убили заведующего магазином в г. Фрунзе, ограбили кассу ж. д. депо ст. Пишптек — и совершили ряд других преступлений. 21 сентября 1951 г. спецпоселенец-чеченец Эльмурзаев при попытке к побегу с места поселения был задержан и доставлен в спецкомендатуру, где он набросился с ножом на присутствующих казахов — местных жителей. На помощь Эльмурзиеву прибежали другие спецпоселенцы, в результате чего возникла драка, в которой участвовало с одной стороны — 7 человек местных жителей, с другой — 6 чеченцев и ингушей, которые за хулиганство привлечены к уголовной ответственности. В декабре месяце 1951 г. в день выборов народных судов спецпоселенцы учинили дебош в клубе пос. Коскудак (Джамбулская обл.). На место происшествия прибыл начальник поселкового отделения милиции, которого эти спецпоселенцы обезоружили и избили. Принятыми мерами хулиганы были задержаны и привлечены к уголовной ответственности. Отмечены случаи, когда хулиганские проявления, совершаемые спецпоселенцами, переходят в массовые беспорядки. В 1950 г. в г. Усть-Каменогорске Восточно-Казахстанской области между рабочими Цинкосвинцстроя и спецпоселенцами-чеченцами возникла массовая драка, в которой участвовало до 150 чеченцев и около 300 рабочих. Этот массовый беспорядок был ликвидирован только после вмешательства части МГБ. Подобное столкновение между чеченцами и русскими имело место и в г. Лениногорске этой же области. Характеризуя эти события, некоторые чеченцы высказывают, что драка в Лениногорске могла перерасти в восстание, если бы, как они заявляют, чеченцы были бы более спаянными и имели связь с чеченцами других городов и районов. В борьбе с уголовными проявлениями среди чеченцев и ингушей встречаются серьезные трудности, обусловливаемые пережитками родового и «тейпового» характера и религиозным панисламистским фанатизмом, что создало между ними сильную круговую поруку, подкуп и провокацию.
Все это крайне затрудняет проведение документации как по совершенным, а также и готовящимся преступлениям. До 1949 г. режим в местах поселений осуществлялся слабо, вследствие чего допускалось большое количество побегов спецпоселенцев. По состоянию на 1 января 1949 г. в розыске находилось 1 человек58. В связи с наличием большого количества бежавших, в 1949 г. был проведен ряд мероприятий по розыску и задержанию беглецов, а также установлению жесткого режима в местах поселений, выполнение этих мероприятий обеспечило резкое снижение побегов и задержания значительного количества разыскиваемых.
[-г
Анализ имеющихся материалов свидетельствует о том, что спецпоселенцы с Северного Кавказа — чеченцы, ингуши, карачаевцы и балкарцы совершают побеги с целью уклонения от спецпоселения и в ряде случаев с целью избежания ответственности за совершаемые ими преступления в местах поселения. После побегов некоторые спецпоселенцы возвращаются на Кавказ, где скрываются под чужими фамилиями, отдельные бегут в другие места поселений к своим родственникам и знакомым, где также скрываются от органов МГБ. Побеги спецпоселенцев в основном являются следствием слабого чекистского надзора в местах поселений, неумелого использования агентурной сети в работе по предотвращению побегов, а также беспечности некоторых работников горрайорганов и спецкомендатур МГБ. Многие спецпоселенцы при совершении побегов применяют различного рода ухищрения, с тем, чтобы затруднить розыск и избежать преследования по свежим следам. I Цифры не проставлены. II Опущена незаполненная таблица «О количестве побегов и розыске бежавших
спецпоселенцев». Чаще всего они практикуют подделку и использование документов на другие фамилии, инсценировку самоубийств, несчастных случаев.
Так, с места поселения из Ошской области Киргизской ССР бежал чеченец Закриев, после побега он выехал в Казахскую ССР, где под фамилией Гажиева пробрался в Советскую Армию и был направлен для прохождения службы в воинскую часть. Проведением чекистских мероприятий Закриев был установлен, арестован и привлечен к уголовной ответственности. Находящийся на спецпоселении в Семипалатинской области чеченец
Мажаев, готовясь к побегу, купил у местного жителя свидетельство о рождении на имя Белашова и справку об окончании средней школы, после чего 10 сентября 1951 г. совершил побег и до настоящего времени не задержан. Тщательно подготовленные спецпоселенцами побеги давали им возможность выехать за пределы мест поселения и длительное время оставаться незадержанными. ГА РФ. Ф. Р-9479. On. 1. Д. 768. Л. 96-208. Подлинник.» Вайнахи и имперская власть.., с. 828 - 836
Пояснение к предыдущему посту о Х.Вахаеве «..Не только мы, но и наше будущее поколение не должно забывать того, что творили над нами». Х. Вахаев в "Справке 9-го управления МГБ СССР на спецпоселенцев по контингентам" назван бывшим первым секретарем Чечено - Ингушского Обкома КПСС. Вахаев был вторым секретарем. Чеченцы и ингуши до конца 80 - ых годов не назначались первыми руководителями в Чечено - Ингушетии.Х. Вахаев был репрессирован в 1937 году. Ниже приводится соответствующий отрывок из книги А. Авторханов "Убийство чечено-ингушского народа. Народоубийство в СССР" :
"Генеральная операция" 1937 года
В ночь с 31 июля на 1 августа 1937 года по ранее составленным НКВД спискам была проведена по всем аулам и районам так называемая "генеральная операция по изъятию антисоветских элементов". Весь изъятый "элемент" был вывезен на грузовых машинах войск НКВД в столицу республики – г.Грозный. После того как были заполнены две тюрьмы НКВД в Грозном (внутренняя тюрьма НКВД для "махровых контрреволюционеров" – до 1000 человек и внешняя тюрьма НКВД – до 4 тысяч человек), арестованные были размещены в центральном гараже "Грознефти" – 5 тысяч человек, в клубе имени Сталина (у мельницы Баширова) – 3 тысячи человек, в ДПЗ республиканской милиции – до 300 человек. Причем районные ДПЗ милиции и НКВД постоянно пополнялись новыми "кадрами", арестованными в порядке ликвидации "контрреволюционных остатков"… Всего в июльскую ночь в ходе "генеральной операции" было арестовано по республике до 14 тысяч человек, за август и сентябрь месяцы, т.е. около 3 процентов к общему населению республики. Все статьи о высоких правах граждан, столь торжественно декларированных во всесоюзной и чечено-ингушской конституциях, конечно, были бесцеремонно нарушены как при аресте, так и при осуждении. На всех был подписан один прокурорский ордер на арест, на всех был один заочный суд: чрезвычайная "тройка" Чечено-Ингушского НКВД в составе первого секретаря областного комитета Егорова, шефа НКВД Дементьева и "спецпрокурора" НКВД ЧИАССР Порубаева.
Она осудила их по спискам – одних к расстрелу, других в концлагерь. Число расстрелянных установить невозможно, но в каждую ночь под гул заведенных моторов автомашин в подвалах НКВД происходили массовые расстрелы по новому методу. Новый метод заключался в установлении следующей процедуры расстрелов: так как при одиночных расстрелах не было никакой возможности кончить в положенный срок исполнение смертных приговоров "тройки", в подвале с северной стороны здания Грозненского НКВД (сторона к р.Сунже) была оборудована специальная "зала расстрелов" большими группами. Сами чекисты называли этот подвал "этапной камерой" и заводили туда приговоренных арестантов под предлогом отправки на этап, в Сибирь. "Этапная камера" была железобетонная и герметически изолирована от внешнего мира. Внутрь камеры как с крыши, так и с боков были вделаны вращающиеся огневые точки, из которых огнем ручных автоматов потом производился массовый расстрел. Трупы расстрелянных увозили ночью в грузовиках, покрытых брезентом, под гору Горячеводская, где под видом "заповедника" находились "братские кладбища" для расстрелянных.
В связи с "генеральной операцией" сотни и тысячи чеченцев и ингушей ушли в партизаны, а старые партизанские группы перешли к активным действиям. В Галанчожском, Гудермесском и Курчалоевском районах партизанами были убиты шефы районных отделов НКВД. В сентябре между городами Грозный – Назрань партизаны пустили под откос военный железнодорожный состав. В конце сентября в газете "Правда" появилась громовая статья "от специального корреспондента", под жирным заголовком "Буржуазно-националистический клубок в Чечено-Ингушетии". Автор статьи, несомненно инспирированной ЦК ВКП(б), доказывал, что в Чечено-Ингушетии в партийном руководстве и во главе правительства сидят "буржуазные националисты", которые ведут чечено-ингушский народ по антисоветскому пути. Автор и газета "Правда" призывали не названного по имени судью (НКВД!) "до конца распутать буржуазно-националистический клубок".
В начале октября 1937 года в сопровождении большого чекистского штаба в Чечено-Ингушетию прибыл кандидат в члены Политбюро, председатель партколлегии при КПК при ЦК и заместитель Ежова – Шкирятов. Шкирятов и его чекисты энергично взялись за распутывание "буржуазно-националистического клубка". 7 октября был созван расширенный пленум Чечено-Ингушского областного комитета в Доме культуры имени Ленина Сталинского района в г.Грозном. Кроме членов пленума присутствовали персонально приглашенные ответственные работники города и районов. Вот на этом пленуме Шкирятов самолично и распутал "клубок". Шкирятов дал приказ об аресте всех чеченцев и ингушей, являющихся членами Чечено-Ингушского областного комитета. Они были арестованы тут же, в зале лленума. Потом приказ Шкирятова был распространен и на всех чечено-ингушских работников, от председателя республиканского правительства до председателя сельсовета. Таким образом, в течение октября – ноября были арестованы: председатель правительства республики А.Горчханов, заместитель председателя правительства республики А.Саламов, второй секретарь областного комитета партии Х.Вахаев, заведующий культпропом областного комитета ВКП(б) М.Мамакаев, заведующий орготделом областного комитета ВКП(б) Курхиев, народный комиссар земледелия Л.Мальсагов, народный комиссар здравоохранения С.Казалиев, народный комиссар местной промышленности К.Ужахов, народный комиссар финансов Г.Гойгов, народный комиссар просвещения Х.Окуев, председатель Верховного суда М.Ханиев, прокурор республики Х.Мехтиев, председатель плановой комиссии М.Исламов, представитель Чечено-Ингушской республики при ВЦИК М.Альтемиров, начальник управления дороги Л.Тучаев, начальник республиканского союза кооперации Ш.Сапаров, управляющий техническим снабжением "Грознефти" И.Курбанов, управляюший разведочной конторой "Грознефти" Д.Арсанукаев, директор научно-исследовательского института С.Арсанов, председатель республиканского радиокомитета Ш.Айсханов, председатель Союза советских писателей С.Бадуев, ответственный редактор газеты "Ленинский путь" Х.Арсанукаев, директор национального театра Х. Яхмаатов, директор Государственного музея Э.Шерипов, директор филармонии композитор Г.Мепурвов, председатель коллегии защитников Д.Шерипов, директор "Водоканалтреста" М.Шатаев, ответственный секретарь исполкома республики 3.Межидов, управляюший торговлей А.Эльдарханов, управляющий банком М.Чекуев, начальник управления "Заготзерно" К.Арсанукаев; авторы фундаментальной "Научной грамматики чеченского языка" – профессор Х.Яндаров, доценты Д.Мальсагов и А.Мациев; виднейшие писатели – А.Ножаев, М.Сальмурзаев, А.Дудаев и другие; секретари районных комитетов партии – Шахгиреев, Бектемиров, Эдиев, Плиев, Азиев, Ханиев, Гугаев, Н.Казалиев, Г.Гугаев, Окуев, Сальмурзаев, Джабраилов, Ведзижев, Омаров, Чапанов, Эльдарханов, Джафаров, Гамурзиев, Зармаев, Мунаев и другие.
Арестованы были также председатели районных исполнительных комитетов (в Чечено-Ингушской республике было до 28 районов), почти все председатели сельских Советов, колхозов и их партийные организаторы. Вместе с ними, в порядке ликвидации "буржуазно-националистического охвостья", были арестованы все чиновники всех республиканских, городских, районных и сельских учреждений.
Общую "психологию" арестов весьма ярко передал начальник Гудермесского районного НКВД Гридасов. Когда ему один из его не совсем опытных сотрудников задал недоуменный вопрос: "Как арестовать человека, если на него у нас нет никакого материала?" Начальник ответил: "Материал всегда найдется, лишь бы на нем 6ыла кавказская шапка!" Кстати, из всех 23 начальников районных НКВД только один был чеченец – Гойтиев и тот был арестован в эту кампанию.
Вместе с работниками республики были арестованы и те из чеченцев и ингушей, которые давно находились вне Чечено-Ингушетии – Д.Токаев (член ЦК Азербайджанской компартии), Х.Ошаев (директор Северокавказского горского педагогического института), М.Омаров (инструктор Северокавказского крайкома ВКП(б), А.Авторханов (преподаватель Московского государственного педагогического института имени А.Бубнова), Идрис Зязиков, еще не отбывший свое старое наказание, и другие.
Аресты продолжались до ноября 1938 года. К этому времени Чечено-Ингушская республика была окончательно очищена от "врагов народа". В течение трех лет чекистские следователи создавали дело "буржуазно-националистической, контрреволюционно-повстанческой, бухаринско-троцкистской, террористическо-шпионской, антисоветской, вредительской организации" – буквально так гласила многоэтажная формула обвинения для головки арестованных. В эту головку, названную чекистами "буржуазно-националистическим центром Чечни и Ингушетии", входило 137 человек – бывших ответственных работников республики. В переводе на уголовный язык вышеуказанная формула обвинения гласила для каждого члена "центра" статью 58, пункты: 1а (измена Родине), 2 (подготовка вооруженного восстания), 7 (вредительство), 8 (террористические акты), 9 (диверсия), 10 (антисоветская агитация), 11 (членство в антисоветской организации) и 14 (саботаж).
Такую широкую контрреволюционную деятельность "центр" развернул, по мнению обвинения, в тесном союзе с другими националистическими "центрами" Северного Кавказа (Дагестан, Осетия, Кабардино-Балкария, Карачай, Адыгея, Черкессия), чтобы подготовить провозглашение "Северокавказской федеративной республики" под протекторатом Турции и Англии. Для координации своей деятельности с другими национальными республиками "буржуазно-националистические центры" Северного Кавказа входили в "Московский межнациональный центр" в лице своих ответственных представителей (Коркмасов и Самурский – от Дагестана; Ошаев, Авторханов и Зязиков – от Чечено-Ингушетии; Такоев – от Осетии; Курджиев – от Карачая) – такова была, по мнению НКВД, внешняя связь заговорщиков.
Следствие по делу "буржуазно-националистического центра" продолжалось ровно три года. Так как не было возможности судить "центр" в 137 человек одним судом, то в ходе предварительного следствия он был разбит на три группы: 1) советско-партийное руководство (Горчханов, Саламов, Вахаев, Окуев, Тучаев и др.); 2) беспартийные группы: культурно-идеологическое руководство (Яндаров, Мациев, Авторханов, Д.Мальсагов, Мамакаев и другие); 3) "террористическая группа" (Сапаров, Ермолов, Товбулатов и другие). В эту "группу" чекисты набрали по логике вещей одну молодежь.
Следствие велось с применением обычных для всего СССР методов физических пыток с некоторой добавкой для специфического "национального характера". Во время этого следствия до смерти были замучены: бывший председатель областного исполнительного комитета Д.Мачукаев, бывший завкультпропом обкома М.Гисаев, бывший секретарь Ингушского обкома ВКП(б) Идрис Зязиков и другие. Не выдержав режима пыток, покончили самоубийством: председатель плановой комиссии республики М.Исламов, секретарь райкома партии М.Бектемиров. Путем этой неслыханной инквизиции, названной "предварительным следствием", чекисты заставили до 90 процентов членов "буржуазно-националистического центра" подписывать и даже сочинять "искренние признания" в преступлениях, которых они, разумеется, не совершали.
О фантастичности этих показаний можно судить хотя бы по тому, что бывший заместитель правительства республики А.Саламов дал следующие "искренние собственноручные показания". Для успешного проведения вооруженного восстания в Чечено-Ингушской республике из Англии через Турцию были получены: 50 горных орудий, 1000 пулеметов, 200 тысяч винтовок, 5 миллионов патронов, 10 тысяч снарядов и гранат и т.д. Кроме того, Англия обещала с воздуха поддерживать это восстание. Но так как Саламов указывал и точное место, где это оружие зарыто в горах, то чекисты изрыли все указанные ущелья гор. При этом, конечно, ничего не нашли, но избиения продолжались с требованиями указать подлинное место, где зарыто это оружие.
Наконец, когда "следствие" было закончено и группы "центра" предстали перед военным трибуналом Северокавказского военного округа, то из дошедших живыми до суда около 120 человек виновным себя признал только один бывший мулла Ахмат Тучаев. Все остальные в один голос заявили, что все инкриминируемые им преступления – выдумка и их "искренние признания" являются ложными и вымышленными от начала до конца. Подсудимые, указывая на шрамы от нанесенных ран, на выбитые зубы, изуродованные части организма (один даже был кастрирован во время допроса), заявили, что свои ложные показания они подписали под влиянием этих физических пыток и в надежде, что таким образом будет ускорен день суда, или смерти. Все обвинение и доказательства по делу строились исключительно на этих вынужденных пытками личных показаниях.
Других вещественных доказательств или свидетельских показаний для обоснования обвинения не было. Поскольку теперь на суде все обвиняемые, кроме одного,отказывались от своих "показаний", то казалось бы, что дело должно было быть направлено на "доследование", как обычно поступали в этих случаях. Но трибунал, видимо, учел, что тут речь идет не о совершенных или подготовляемых к совершению преступлениях, а людях, которые нежелательны по соображениям высокой политики. В остальном и трибуналу было совершенно ясно, что перед ним сидят люди, единственная вина которых заключалась в их национальном происхождении и, может быть, в их чересчур наивной вере в "ленинско-сталинскую национальную политику".
Трибунал вынес обвинительный приговор первой группе единственно на основании показаний одного подсудимого – А.Тучаева. А.Саламов, А.Горчханов и сам Тучаев были приговорены к расстрелу, другие – к тюремному заключению от 7 до 25 лет. Но только теперь выяснился секрет "признания" Тучаева – из своей смертной камеры он подал ходатайство о помиловании на имя М.Калинина. В ходатайстве Тучаев указывал, что он признавался на суде в несовершенных преступлениях, так как только в этом случае НКВД обещал освободить членов его семьи, а ему самому сохранить жизнь.
Москва заменила расстрел всем троим, снизила сроки наказания другим, а в остальном приговор утвердила. "Террористическая группа" была вся освобождена тем же военным трибуналом, а дело "культурников-идеологов" он вообще не принял к производству. В этом случае у НКВД был свой собственный, так сказать, ведомственный суд – Особое совещание. Всех сидящих без "дел" и пропустили через Особое совещание.
Так были изобретены и ликвидированы "буржуазные национал-центры" Чечено-Ингушетии. На место ликвидированных национальных работников были назначены пришлые люди, которые не знали ни языка, ни обычая, ни истории вверенного им народа. Даже и та связь, которая существовала между народом и властью через чечено-ингушскую интеллигенцию, была уничтожена с уничтожением этой интеллигенции. Чекисты стали монопольными хозяевами Чечено-Ингушской республики с тем, чтобы ее окончательно ликвидировать через пять лет."
http://coollib.com/b/217651/read#t7
Спустя несколько дней Вахаев пригласил меня на обед. Присутствовали прокурор республики Хасан Мехтиев, несколько наркомов. Я заметил, что Вахаев настроен бодро, и тут же узнал причину.
— Я говорил по телефону с Маленковым, он был вежлив и пригласил на личный разговор. Поедешь со мной, я заодно попрошу его, чтобы тебя отправили не на Волгу, а к нам, в Чечено-Ингушетию.
За обедом мы оживленно обсуждали политические вопросы. Вошла жена Вахаева и сказала мужу, что пришел такой-то из правительства. Вахаев, приложив палец к губам, произнес: «Все, ни слова о политике, он сексот НКВД». «Вот тебе и знамение времени — секретарь обкома партии опасается сексота НКВД», — додумал я.
Я принял предложение Вахаева и вместе с ним вернулся в Москву. Хотелось узнать о своих перспективах, ведь все назначения визировал шеф отдела кадров ЦК Маленков.
Остановились мы в новой гостинице «Москва», где секретарь обкома получил роскошные апартаменты. До визита к Маленкову у нас оставался еще день, поэтому решили проштудировать материалы обкома, чтобы Вахаев мог ответить на любые вопросы грозного шефа. Не будучи даже кандидатом в члены ЦК, Маленков имел такую власть, что по его приказу снимали любого секретаря обкома партии (раньше на это требовалось решение Оргбюро). Ведь это он еще до начала ежовщины, в 1936 году поехал в Тбилиси, вызвал первого секретаря ЦК партии Армении Ходжаняна и велел Берии, тогдашнему секретарю ЦК Грузии, тут же, в кабинете застрелить Ходжаняна. Рассказывая это, Вахаев шутя спросил меня: «Как думаешь, Абдурахман, не хочет ли Маленков и меня к Ходжаняну отправить?» Я успокоил его: «На Старой площади таким не занимаются, для этого существует другая площадь — Лубянка!»
Назавтра в назначенное время мы были в приемной Маленкова. Как я и ожидал, секретарь впустил к Маленкову лишь Вахаева, а мне, проверив список посетителей на этот день, сказал: «Мы вас пока не вызывали». Объяснения Вахаева, что привел меня для разговора с Маленковым о направлении в Чечено-Ингушетию, не помогли. Аудиенция у Маленкова продолжалась минут десять, и, оказывается, он не дал произнести Вахаеву ни слова.
Страшно расстроенный, силясь сохранять спокойствие, Вахаев еще на выходе из здания ЦК поведал мне — конечно, по-чеченски, — почему так вызван.
— Маленков говорит, что в Чечено-Ингушетии каждый второй коммунист — враг народа, а каждый третий чеченец или ингуш — бандит. Дал мне месяц сроку, чтобы я представил список тех и других, и указал на дверь.
В тот же день Вахаев выехал в Грозный, а я остался в Москве, ожидая решения ЦК. Уже шестой месяц пошел, как я резервист. Учебный год в вузах начался. Государственный педагогический институт имени Бубнова, в котором я вел семинары, учась в ИКП, пригласил меня на кафедру истории народов СССР, но ЦК согласия не дал.
Наконец в начале октября меня вызвали и вручили путевку: «Решением Оргбюро ЦК от 28 августа 1937 года тов. Авторханов командируется в распоряжение Чечено-Ингушского обкома партии. Секретарь ЦК А.Андреев. Заведующий агитпропом ЦК А.Стецкий».
Не знаю, почему отпал Куйбышев и почему направили в Чечено-Ингушетию, — Вахаев только хотел просить об этом Маленкова, но и рта не успел открыть.
В полном недоумении — радоваться или печалиться — выехал я в Грозный. Прибыл в воскресенье, 10 октября. К вечеру за мной прислали машину, чтобы я приехал на заседание обкома партии в Заводском районе, на котором, как известили, будет важное выступление Шкирятова.
Около пяти часов я прибыл во Дворец культуры. Вход в зал по специальным пропускам комендатуры НКВД. Меня поразило присутствие множества чекистов — они стояли по сторонам и между рядами, сидели на балконах, выстроились за президиумом. «Не может быть, чтобы все они охраняли только одну важную особу — Шкирятова», — подумал я.
Приехавший из Москвы вместе со Шкирятовым первый секретарь обкома Быков предоставил слово Шкирятову. Зал затих, чекисты вытянулись в струнку.
Шкирятов был предельно краток: «ЦК партии выражает всем присутствующим на заседании обкома Чечено-Ингушетии политическое недоверие!» И тотчас доблестные чекисты приступили к работе — арестовали поголовно всех. В президиуме остались Шкирятов с Быковым, а в зале обслуживающий персонал.
Я сидел среди приглашенных на балконе и все это видел. Подавленный, я двинулся к выходу. У машины меня кто-то окликнул. Обернулся — подошедший чекист предложил мне проследовать в комендатуру.
Когда мы зашли, он сообщил новость, которую я ожидал последние два года ежедневно: «Авторханов, вы задержаны!» (Юридическая тонкость — по новой конституции арестовать без ордера прокурора нельзя, но можно задержать) Я не воспринял арест как катастрофу. После того, что видел пять минут назад, психологически был готов к этому и спокойно повиновался.
Массовые аресты стали явлением повседневным. И если человека не арестовывали, это вызывало подозрения. На такого указывали пальцем: наверняка продажная душа! Конечно, не всегда это было справедливо. Быть может, человеку выпал, как выражался Илья Эренбург, счастливый билет остаться на воле. К тому же не мог же Сталин арестовать одномоментно весь народ и заменить другим.
Какое-то волнение, бесспорно, меня охватило, ибо ясно припоминаю: после сообщения о задержании я машинально полез в карман за папиросой, а чекисты со всех сторон бросились ко мне, думая наверняка, что за наганом. Мне надели наручники, проверили карманы, забрали деньги, партбилет и путевку ЦК. Зашел старший по чину, изучающе оглядел меня и, ни слова не сказав, забрал мои документы. Бросив на ходу своим помощникам: «Ждите меня», — исчез за дверью. Долго не возвращался. Возможно, путевка ЦК все-таки стала для них сюрпризом и пришлось получать санкцию на арест от Шкирятова. Я оказался прав. Начальник наконец вернулся и дал команду: «В тюрьму его!»
Меня усадили в легковой автомобиль и в сопровождении четырех башибузуков повезли по проспекту Революции. Проехали мимо дома, где остановилась моя семья. Они вернулись со мной из Москвы и, ничего не подозревая, ждут меня к ужину.
Погода великолепная, в городском саду много публики. А я думаю, как войду в камеру."Авторханов А. Г. Мемуары, Фракфур/М, из - во "Посев", с.480 - 484
Sintar Khorni
Chechenews.com
10.11.14.